Новоселье в старом доме

С замыслом, как он читается из зрительного зала, связана, на мой взгляд, и стилевая природа спектакля, в нем последовательно выдержанная. Тут тоже угадывается момент полемический. Эмоциональная щедрость, встречные душевные токи, исходящие от героев, особая теплота, ими излучаемая, небоязнь трогательности, когда она «просится», при твердом понимании того, что трогательность не есть сентиментальность,— все это, ярко выраженное в «Новоселье...», противостоит тем его спектаклям-соседям, а их сегодня десятки, где чувства человеческие не столько проявляются, сколько прячутся от посторонних глаз, где актеры существуют по принципу «все в себе», а наружу, порой вплоть до финального занавеса, так ничего и не выплескивается. Играя пьесу Кравцова, исполнители как раз «выплескиваются», не считая пресловутую сдержанность отличительной чертой современного человека. Синонимом сердечности, чувства локтя, широко понимаемого, становится в спектакле стиль игры. И это не как старомодность читается, но как наметка одного из путей, по которому в дальнейшем может пойти театр. [...] После многолетнего молчания Г. Рыжкова, исполняющая роль Дарьи Власьевны, вышла на сцену во всеоружии своего таланта. [...] Не будет преувеличением сказать, что работа Рыжковой в спектакле — одно из удачнейших за последнее время решений проблемы положительного героя. Образ, выведенный на сцену актрисой, настолько возвышается над всеми остальными, что «Новоселье в старом доме» с ее участием можно было бы рассматривать как моноспектакль. Но уж очень во взаимодействии с другими персонажами раскрывается характер Дарьи Власьевны.

Автор и театр сумели так рассказать патриотическую повесть о ленинградцах в трудные после-блокадные годы, что зрители наших восьмидесятых годов находят в ней ответы на проблемы сегодняшнего дня, нравственно выверяя себя по тем, кто жил тогда в старых ленинградских «коммуналках», ставших коммунами. [...] Работа эта требовала от актеров умения быть, а не казаться, освоения сплава быта и поэзии, почти музыкальной чуткости сценического общения. И театр имени К. С. Станиславского вспомнил о «студийных» поисках великого реформатора сценического искусства — об атмосфере, в которой личность актера-художника и характер персонажа сливаются воедино.